В этом году победителем IX Всероссийского фестиваля МЧС России «Созвездие мужества» в номинации «Лучший водолаз» стал сотрудник Южного регионального поисково-спасательного отряда из города Сочи Вячеслав Иващенко — начальник подразделения, водолаз 2-го класса, спасатель международного класса. На сегодняшний день за его плечами более 220 поисково-спасательных операций.
В ЮРПСО МЧС России Вячеслав Иващенко работает уже 14 лет. Профессию водолаза он освоил в первый же год службы в чрезвычайном ведомстве. Признается, что из всех направлений поисково-спасательной деятельности, ближе всего ему именно работа под водой.
— Там свой мир – тихо, спокойно. Вода не приемлет спешки. Голова должна работать быстро, а вот действовать нужно размеренно.
— Слава, а помнишь свои первые крупные водолазные работы?
— Да, это была Керчь. В 2007 мы ликвидировали последствия разлива нефтепродуктов в Керченском проливе. Из-за небольшой глубины и сильного волнения моря суда поломало об дно. При проведении водолазных работ видимость тогда составляла 1,5-2 метра. В отсеки мы не заходили, задача была – обследовать сам корабль. В каком положении он лёг, что у него с крышкой трюма: сорвало — не сорвало. Работали на 10-ти метрах. Из-за небольшой глубины было сильное волнение моря, это осложняло работу.
— А первые масштабные поисково-спасательные операции?
— В 2008 году в Приэльбрусье. Мы около двух недель искали восемь сноубордистов, попавших под лавину на горе Чегет. Поиск вели каждый день, когда нашли, откапывали их долго. Тогда мне это очень хорошо глаза открыло на работу спасателя. Что мы делаем, для чего.
А в 2012 мы около недели работали на наводнении в городе Крымск. Около 3-х часов утра пошла вода и уже в 9 мы были на месте. Нашу группу сначала направили в пос. Дивноморское, а ночью поступила команда ехать в Крымск, благодаря этому и удалось прибыть одними из первых. С 9 утра мы уже занимались эвакуацией людей, снимали их с крыш домов. Мы тогда работали с земли, а вторая наша группа сочинских спасателей эвакуировала людей вертолетом.
— С 2009 года ты работаешь в отряде на должности начальника поисково-спасательного подразделения. Как относишься к обучающей составляющей своей работы- проведению тренировок, соревнований?
— Мне нравится рассказывать, объяснять молодым коллегам что-то новое, где-то им подсказывать. Ведь уже есть опыт, который можно передавать. И этот опыт, кстати, накопился, по большей части, за счет участия в различных соревнованиях, а не только спасработах. Ситуаций, которые мы отрабатываем в рамках одних соревнований столько, сколько у человека за всю жизнь может не произойти на реальных выездах. Ведь спасработы для каждого района имеют свою специфику и узкую направленность. А на тренировках отрабатывается всё и сразу: вот тебе обрушение здания, вот ДТП, вот пожар.
— В 2012 году команда ЮРПСО МЧС России под твоим руководством стала лучшей в Открытых международных соревнованиях водолазов в Воронеже.
— Эти соревнования мне больше всего запомнились! Здесь как раз отрабатывались всевозможные навыки водолаза. Был этап с аппаратами, лежащими на дне (глубина небольшая, 3-4 метра). В толще воды, на разной высоте, выставлены металлические обручи с пригрузами. Нужно было нырнуть, надеть на себя баллон и выстроить свою плавучесть под водой так, чтобы проплыть через эти три обруча в разных направлениях и не зацепиться. Также были дистанции с подводно-техническими работами и этап в трехболтовке. В этом железном обмундировании уходили под воду, на руки и ноги при этом был намотан 7-миметровый сигнальный конец. Необходимо было самому распутаться и на выходе держать его в руке. Очень интересные дистанции. Мы шли ноздря в ноздрю с поляками, но в итоге обошли их. На этих соревнованиях мы очень хорошо сработались, как результат – забрали призы почти по всем дистанциям.
-В конце прошлого года и начале 2017 ты вместе с коллегами работал в акватории Черного моря на месте крушения Ту-154. Расскажи, как удалось обнаружить местонахождение самолета, о специфике этих водолазных работ.
— Искали место падения воздушного судна больше суток. Из-за сильного течения, все обломки, которые всплыли сразу, унесло по поверхности воды из Адлера в сторону Хосты буквально за час — полтора. Изначально искали в точке, расположенной правее места падения самолета: там стояли буксир, лодки. А спасатели Туапсинского подразделения ЮРПСО с гидролокатором бокового обзора ходили левее основного места поиска. Поэтому мы поставили водолазную станцию в Адлере, поближе к ним. В обед туапсинцы передали по рации, что на дне что-то обнаружено, нужно проверять. Мы подошли на катере, я погрузился. Погода была отличная, солнце и чистое небо, отсюда видимость на 2 метра. Дно само по себе странное для нашего моря, я такого у нас и не видел до этого, всё в ракушках – целое поле (обычно у нас песок, от которого муть, если его шевелишь). Пришел на дно, ничего нет вокруг. Лодка встала на якорь, на грунт опущен спусковой конец и у меня еще метров 20 своей веревки было, я ее закрепил, чтобы потом по ней выйти четко к судну. Используя ее, я радиально начал ходить по дну. Увидел какую-то металлическую полоску, подумал, что в этом месте рыбачат постоянно, от лодки могло отлететь. Но тут вижу, вдалеке что-то вырисовывается, ближе, ближе, смотрю – металлические стойки, деталь самолета! Привязал ее своим ходовиком и пока на дне оставил. К моменту, когда я вышел наверх, к нам на катере как раз подошли руководители спасработ. Я им из воды и сообщил, что нашел место падения.. нашел самолёт.
В дальнейшем при проведении работ на месте крушения Ту-154 у нашей группы была постоянная рабочая тройка и один водолаз менялся. Сработались в этой тройке мы очень хорошо. Вася Плохих и я – оба руководители водолазных спусков, поэтому могли постоянно сменять друг друга. Сначала я ушел под воду, он наверху остался, потом наоборот. Когда погода давала, выходили в море с рассветом и работали до заката солнца. Каждый из водолазов делал по два спуска в день. Большее количество в отведенное для погружений время выполнять было нельзя, иначе могли бы закессонить. Работали на глубине от 21 до 24 метров. На втором спуске мы уже минут двадцать сидели под лодкой, чтобы азот растворился в крови. В основном мы поднимали приборы самолета, фрагменты тел погибших. Наша группа погружалась в том месте, где находилась кабина пилотов. Поэтому было много приборов с панели – датчики различные.
— Слава, а как семья относится к твоей работе?
— Жена относится с пониманием. Мы с ней с 2006 года вместе, я до этого в отряде проработал всего ничего — 3 года. Поэтому можно сказать, что она рядом на протяжении всей моей спасательной службы. Командировок много — это и обучение, и спасработы, и соревнования. Бывало, что за год в общей сумме меня 6 месяцев дома не было. Дети скучают, когда уезжаю, но тоже уже привыкли.
Когда упал самолёт, мы с детьми и женой ехали кататься на лыжах в Красную Поляну. Сын с дочкой ждали этих выходных. Когда уже почти добрались до Поляны, мне позвонили и сказали, что произошла авиакатастрофа, нужно ехать в отряд. Развернулись, жена, конечно же, отнеслась с пониманием, а дети очень сильно расстроились. Долго объяснял, что мы не просто так едем обратно, что нужна помощь, случилась трагедия и иначе мы поступить не можем. Перестали обижаться.
— Гордятся папой?
— Конечно, особенно когда мы дежурной сменой приезжаем к ним в школу и детский сад с показательными занятиями на аварийно-спасательной машине. Это и хорошо, у детей должен быть пример перед глазами. Рад, что этим примером для них являюсь я. Сын иногда говорит, что как вырастет, будет спасателем. Ну а пока он в следующем году пойдет в школу (улыбается).
— Какие чувства ты испытал, когда узнал, что стал лучшим водолазом?
— Чувство гордости, при этом не только за себя, как хорошего специалиста, но и за наш отряд. Ведь победа не только моя заслуга. Основная часть баллов у меня набрана при работе на месте крушения самолета, а там находился весь спасотряд. И это оценка как водолазов, так и всей поисково-спасательной службы, которая продолжительное время принимала участие в ликвидации последствий той аварии.
